TURBA PHILOSOPHORUM - А. Г. Орлова - Логико-философские проблемы в романе У. Эко «Имя розы»

Тезисы выступления на конференции «Дни науки философского факультета 2008» Киевского университета.

Для историко-логических исследований роман У. Эко «Имя розы» иллюстративен в качестве их актуализации в современном поле мышления. Роль логики как науки, проблем, актуальных для нее в XIV веке, противоречия существующих учений, взглядов авторитетов, существования и развития в режиме постоянного диспута, определяющего экзистенцию ученых мужей, оказывается для романа «Имя розы» сюжетообразующей. Вхождение схоластики в постмодернистский текст Эко осуществляется не только на равных правах с мета-парадигмой, но даже в привилегированной роли ее дискурсного предшественника. Параллели можно проследить в схожести проблематических сюжетов и ходов, в методах разрешения, в выводах.

Логическая проблематика в интерпретации романа задается названием. «Имя розы», в перекличке с последней строкой: «Stat rosa pristina nomine, nomina nuda tenemus» (Лишь роза при имени прежнем, с нагими мы все именами) [1], является непосредственной отсылкой к тексту П. Абеляра «Логика для начинающих». Тем самым не только диспут о статусе универсалий приобретает статус парадигмы для сюжетной интерпретации романа, но происходит указание на разворачивание номиналистического проекта. М. Суини [2] интерпретирует весь конфликт логических позиций, представленных в романе, как разворачивание спора об универсалиях в рамках оксфордского номинализма и авторитарного ультра-реализма, а сам спор – как отражение универса средневековой мысли.

Диспут о смехе, центральный конфликт романа, опирается на проблему логических решений христианского догмата о троичности Бога. Способность смеяться названа у Аристотеля собственным признаком человека. Выяснение статуса этого признака становится чрезвычайно важным, поскольку если Христос обладал тем, что не может быть присуще Богу, но определяет человека, принцип единосущности Троицы необходимым образом нарушается.

Движение теоретической мысли Вильгельма Баскервильского, чьим явным прототипом является У. Оккам, начинается, тем не менее, с позиций, приближенных к концептуализму Абеляра. Смутный образ обобщения, предшествующий познанию индивидуальной вещи, аналогичен понятиям «концепта» и «статуса», опосредующим познание индивидуальных субстанций, не совпадающих в своем бытии. Универсалия предстает как нечеткое знание, результат постепенного схватывания, когда мы не можем сказать об объекте «Это есть конь Гнедок», но уже можем сказать «Это есть живое существо», в виде статуса «бытия-чем-то».

Позиция Оккама в построениях Вильгельма выражена в непосредственном обращении к теории знака. Термин, в понимании Оккама, это то, что выполняет роль субъекта или предиката в случае непосредственного обозначения своего сигнификата. Он заменяет в высказывании вещи вне души, интенции души, другие термины. Происходит отказ от допущения присутствующей в мире схемы. Допущение причинности только в сознании, в области интенций: «Ты-то знаешь, нужно лишь воспроизвести в сознании мысли другого человека», говорит Хорхе Вильгельму [3]. «Я некогда не сомневался в правильности знаков… Чего я не мог понять, это связи между знаками» [4].

Реальным референтом термина будет некий объект вне души, что обращает нас к средневековой теории суппозиции, так же нашедшей свое отражение в романе. Примером может служить загадке зеркала в Передел Африки, которое открывалось «рукой над идолом через первый и седьмой в четырех» [5].

Теория суппозиции – это аналог теории референции. Суппозиция указывает на конкретный тип связи знака с обозначаемым в зависимости от контекста. Если обратиться, что вполне оправдано, к взглядам Оккама, то он выделяет три вида суппозиции: персональную, простую и материальную.

Отличительной чертой персональной суппозиции будет ее указание на некий основной смысл термина, на тот реальный объект, который им обозначается. Простая суппозиция обозначает интенции души. «Материальная суппозиция имеет место, когда термин не подразумевает как обозначающий, но подразумевает слово произнесенное либо слово написанное». Что мы и имеем возможность видеть в отношении «четырех»: «Ну разумеется, suppositio materialis, определение дается de dicto, а не de re» [6]. Подразумевается первая и седьмая буква слова «quatuor» в надписи.

❧❧❧

А. Г. Орлова

ЛОГИКО-ФИЛОСОФСКИЕ ПРОБЛЕМЫ В РОМАНЕ У. ЭКО «ИМЯ РОЗЫ»