TURBA_PHILOSOPHORUM - В. Н. Морозов - Тень проблемы универсалий в алхимии христианских докторов.

Но знайте, что мы всегда согласны между собою, что бы нами не говорилось.

– Turba Philosophorum (xıı в.)

В современных исследованиях историки науки всё чаще прибегают к поликонтекстуальному подходу, который, с одной стороны, дает возмож-ность избежать односторонних трактовок, не позволяющих адекватно отобразить интересующие события, а с другой стороны, сам порождает целый ряд новых проблемных полей, не только неизученных, но и ранее непредставимых.

Одной из таких проблем в истории герметической традиции является связь алхимических трактатов христианских докторов xıı-xıv вв. с полемикой между реалистами и номиналистами, касательно онтологического статуса универсалий. На сегодняшний день мне не попадалось ни одного исследования, в котором упоминалась бы эта связь, не говоря уже об изучении её причин, хотя, косвенным образом, она затрагивает проблему акта творения и деления на искусство и природу, чему был посвящён целый ряд зарубежных исследований.

Говоря о европейской алхимии, нельзя выделить ни одного трактата, в котором напрямую разбирался бы вопрос об универсалиях, то есть «общих понятиях» (лат. universale – общее). Между тем не вызывает никаких сомнений тот факт, что герметические писания христианских докторов были написаны крупнейшими схоластами эпохи, или уж по крайней мере, от их имени. Исходя из этого можно говорить лишь о «тени проблемы универсалий» в алхимии, но тем не менее, как будет показано в статье, эта тень имеет весьма чёткий контур и заслуживает отдельного и внимательного рассмотрения.

Существует обширный корпус алхимических трактатов у Раймунда Луллия, кстати сказать, посещавшего в конце xııı в. в Монпелье лекции Арнольда из Виллановы; множество трудов приписывается Роджеру Бэкону, чтившему Роберта Гроссетеста как «своего учителя»; ряд работ по герметическому искусству и минералогии написал Альберт Великий; также имеется несколько трактатов у Алана Лилльского, Роберта Гроссетеста и Фомы Аквинского. Перечисляю здесь только тех, кто получил мировую известность не (или не только) за алхимические трактаты. Во многих случаях под сомнение ставится как авторство (случай Роджера Бэкона), так и сама причастность христианских докторов к герметическому искусству (случай Фомы Аквинского). Оставляя в стороне тонкий вопрос об аутентичности трактатов (в данном случае он не принципиален), рассмотрим, на что вообще могут указывать все вышеперечисленные имена.

Пойдём по списку: Раймунд Луллий – сторонник крайней формы реализма в споре об универсалиях, Альберт Великий, Роджер Бэкон, Алан Лилльский, Роберт Гроссетест и Фома Аквинский, очевидно, не смотря на определённые расхождения в позициях, все сторонники умеренного реализма. Отметим, что Арнольд из Виллановы и Иоанн Рупесцисса, известные сугубо благодаря своим алхимическим штудиям, также среди номиналистов не числятся. Таким образом, среди схоластов, именами коих были подписаны герметические писания, нет ни одного номиналиста. В действительности, не существует алхимических трактатов, приписываемых Уильяму Оккаму, Жану Буридану, или Николаю Орему.

Любопытно, что если обратиться к историям легендарных алхимиков этого периода, например, к жизнеописанию аббата Джона Кремера, то последний, как гласит предание, был учеником Раймунда Луллия. Таких уз на герметической почве у номиналистов опять-таки нет.

В связи с этим возникает вопрос: имеет здесь место некоего рода случайность или же закономерность? Ответ может быть дан только исходя из детального анализа герметической мысли всех вышеупомянутых авторов. Нужно понять, как вообще могут быть связаны спор об универсалиях – с одной стороны, и поиски философского камня – с другой. Очевидно, что проблема онтологического статуса общих понятий не играет никакой роли в лабораторной работе, а значит, эта связь коренится в концептуальных полях, сокрытых в потертых фолиантах за аллегориями и символами.

В проблеме универсалий в связи с европейской алхимией xıı-xıv вв. представляют интерес, прежде всего, два аспекта:

онтологический статус универсалий и его косвенное влияние на теоретическое обоснование Магистерия; и
проблема акта творения в связи с решением вопроса о статусе универсалий.

«Закон исключенного третьего».

Они говорят: «Универсалии, несомненно, реальны, но они суть лишь реальные мысли». – Но то же может быть сказано и о философском камне.

– Чарльз Сандерс Пирс,
Принципы философии.

В самом общем виде суть проблемы универсалий заключается в реальности общих понятий. К примеру, можно вести речь о «лошадях» или о «каменистых породах» – все они уникальны, но подводятся под общее понятие. В связи с чем возникает справедливый вопрос: «соответствуют ли этим терминам некие особые реальности, существующие вне человеческого сознания, такие как „лошадь вообще‟ или „камень вообще‟ (в средневековой терминологии такие объекты назывались naturae communes, „общие природы‟), или же напротив, в действительности существуют только индивидуальные объекты. Средние века предложили два основных пути решения указанной проблемы. Первый из них, номинализм, предполагает, что в экстраментальной реальности существуют исключительно индивидуальные вещи, а общие термины являются только именами (nomina), прилагаемыми, в силу определенных обстоятельств к индивидуальным вещам. Второй путь получил название „реализм‟ (от лат. realis – реальный); он предполагает, что вне человеческого сознания существуют определенные реальные объекты, которым соответствуют общие термины. При этом реализм подразделяется на два основных направления – умеренный и ультрареализм (крайний реализм – В. М.). Первый предполагает реальное существование общего в индивидуальных вещах, а второй – существование общего вне вещей, в качестве отдельных особых объектов».1

Наряду с двумя направлениями в решении проблемы универсалий также часто выделяют третье – концептуализм. Однако последний я буду рассматривать исключительно как разновидность номинализма. Справедливые возражения против концептуализма выдвинул Чарльз Сандерс Пирс: «...То, что они считают „концептуализм‟ средним термином между номинализмом и реализмом, само по себе показательно как пример чисто номиналистической точки зрения. Ибо поскольку дилемма между номинализмом и реализмом по своей природе допускает только два ответа: да и нет, данная точка зрения пуста и не решает дела, и это со всей отчетливостью понимали все великие реалисты».2 И далее: «Концептуалисты стремятся занять третью позицию, вступая тем самым в противоречие с законом исключенного третьего».3 Аналогичного мнения в отношении употребления термина «концептуализм» придерживается отечественный медиевист Алексей Валентинович Апполонов.4 В контексте алхимии такой подход к концептуализму оправдан уже потому, что нет никаких алхимических трактатов у концептуалистов, равно как у номиналистов, и проведение различий между ними в этом плане излишне.

«Tam ethice quam physice».

Один из известных европейских алхимических афоризмов, «сколько этики, столько и физики», по сути, раскрывает специфику всей герметической онтологии в целом. Как справедливо замечает Константин Андреевич Сергеев, интерпретируя этот афоризм: «Образы и идеи, которые алхимик проецирует на вещество, [он] считает вычитанными в самой природе». И далее: «Алхимик верит в полную гармонию между нашей структурой и структурой мироздания. Он считает, что он не проецирует образы, а вывлекает их из реальности».5

Говоря об алхимии христианских докторов xıı-xıv вв. крайне важно подчеркнуть, что химические реакции, получаемые герметическим философом, не просто отражают соблюдение условий эксперимента, но саму способность именно этого алхимика к осуществлению конкретной фазы Магистерия. Наглядным примером такого размытого понимания «эксперимента» служит Большое сочинение монаха Роджера Бэкона, где в разделе Об опытной науке термины «опыт» (experimentum) и «переживание» (experientia) употребляются в качестве синонимов.6

В алхимии христианских докторов синтез эксперимента с переживанием получил теоретическое обоснование через аристотелевскую натурфилософию. Прежде всего, был заимствован логический запрет на гетерогенность «эксплананса» (суммы положений, объясняющих экспланандум) и «экспланандума» (того, что подлежит объяснению). Аристотель в Метафизике утверждает (1038а, 10-16): «Необходимо разделять видовое отличие с помощью соответствующих им отличий, например видовое отличие… [рода] „живое существо‟ – „имеющее ноги‟ … на „со ступнями, расщеплёнными на пальцы‟ и „со ступнями, не расщеплёнными на пальцы‟, но не следует говорить, что имеющее ноги одно „пернатое‟, а другое „беспёрое‟, так как именно „имеющее ступни, расщеплённые на пальцы‟ [, но не пернатость] есть вид имеющего ноги».7 Андрей Вячеславович Родин дает следующую трактовку принципу гомогенности эксплананса и экспланандума у Аристотеля: «отношение „присущности‟ во всякой посылке „по природе‟ является симметричным, хотя, проводя доказательство, мы берём что-то в качестве „первого‟ термина, а что-то в качестве последнего. „И то и другое‟, о которых говорит Аристотель, есть на самом деле одна и та же чтойность начального объекта, о котором ведётся это доказательство».8 Именно такими «первым» и «вторым» оказываются в алхимии сам герметический философ и его Магистерий, они не просто связаны, но они буквально воплощают одну и ту же чтойность, они едины.

Реалистическое толкование virtus.

Virtus ejus integra est, si versa fuerit in terrain.

– Tabula smaragdina, VI.

Важнейшую роль в алхимии играет латинский термин virtus. В нем одновременно сочетается и физические значения – «сила», «энергия», «превосходное качество», «стойкость» и этические – «достоинство», «доблесть», «мужество», и опять-таки, «стойкость». В алхимических трактатах христианских докторов virtus совершенно свободно может относиться как к алхимику, так и к Магистерию. Таким образом, в этом понятии раскрывается и принцип гомогенности эксплананса и экспланандума, и суть афоризма «сколько этики, столько и физики».

Этьен Жильсон, интерпретируя Фому Аквинского, справедливо заключил: «истина есть исключительное согласие между разумом, который судит, и реальностью, которая подтверждает это суждение. Ошибка, с другой стороны, есть не что иное, как их несогласие».9 Реалистическая позиция в толковании virtus оказывается необходимым условием такого согласия между разумом алхимика и реальностью Магистерия, происходящего в экстраментальной реальности. Пирс раскрывает позицию реалиста следующим образом: «Любой, может так случиться, будет придерживаться того мнения, что артикль the есть реальное слово английского языка, но это не сделает из него реалиста. Но если он, независимо от того, является слово „жесткий‟ само по себе реальным или нет, полагает, что свойство, характер, предикат жесткость не изобретается человеком так, как изобретается слово, но реально и поистине имеет место в жестких вещах и остается одним и тем же в них всех <…>, тогда он является реалистом».10 Следуя Пирсу, можно утверждать, что virtus – не просто имя (nomen), но реальность, данная в Магистерии. Если добавить к его словам принцип аристотелевской гомогенности эксплананса и экспланандума, то алхимическая картина мира обретет законченный вид. Virtus, не просто присутствует в Магистерии, он реальным образом совпадает с virtus алхимика.

Приведем пример. «Философ» в Золотом трактате говорит, что получение «лимонной тинктуры» из «красного корня» не может быть достигнуто «ни заботой, ни высвобождением из красноты, ни занятиями».11 Герметический философ должен источать «божественную мудрость», даруемую свыше, тогда он получит «лимонную тинктуру и никакую другую», то есть алхимик достигает virtus для получения лимонной тинктуры непосредственно через Творца, и как тут не вспомнить Генриха Гентского с его «экземплярными формами»! Одного этого примера уже достаточно, чтобы убедиться в необходимости реалистической трактовки универсалий в алхимии.

Акт творения.

Перейдем ко второму аспекту проблемы онтологического статуса общих понятий, а именно к «акту творения». Эта проблема предстает совершенно по-разному в номиналистической и реалистической трактовках. Если у Фомы Аквинского Всевышний творит мир исходя из разума, то у Дунса Скота Бог творит из воли.12 Фома, как умеренный реалист, исходит из того, что универсалии существуют до акта творения (ante rem) в качестве идей Бога, стало быть, Творец обладает замыслом тварного мира до непосредственного творения. Далее универсалии претворяются в самих вещах (in rem), и наконец, после вещей (post rem) они оказываются в мышлении человека. У Скота, исходящего из номиналистических воззрений, Бог творит исходя из воли: поскольку универсалий ante rem нет, то и предсущие творению идеи оказываются ненужными.

В алхимии христианских докторов проблема акта творения представляет интерес в связи с:

толкованием дихотомии между искусством и природой, чему посвящены труды Арнольда из Виллановы, Ричарда Английского и многих других13; и
пониманием трансмутации, как актом возвращения первородной, догреховной природы.

Проблема деления на искусство и природу имеет глубокие аристотелистские корни. Критика лабораторной алхимии Авиценной, проводившая водораздел между искусством и природой, в xııı в. по ошибке была включена в Метеорологию Аристотеля Альфредом Сарешальским,14 в связи с чем породила массу апологетических рассуждений и теорий. Если искусство и природа гетерогенны, то они ведут к различным результатам, а значит, алхимическое совпадение virtus герметического философа и Магистерия ставится под сомнение. Однако христианские доктора исходили из того, что природа сама есть творенье Божье, а значит, в каком-то смысле, она есть и искусство Творца. Таким образом, между искусством и природой вновь устанавливается уже рассмотренная гомогенность эксплананса и экспланандума.

Наконец, исходя из идеи предсущих универсалий (ante rem) получает обоснование специфическое понимание трансмутации, как возвращения природе первозданной, догреховной чистоты. Адам не просто давал имена вещам, он нарекал их «истинными именами», не сводимыми к простому означиванию. В связи с этим в иудейской и христианской алхимии появляются такие понятия как, например, «адамическое золото». Пэттисон Мур совершенно верно заметил, что «задача человека – воссоздать бренный мир в своём образе и найти в этом воссозданном мире иное выражение божественного единства и божественной простоты».15 Таким образом, мысль о существовании универсалий до акта творения в качестве идей Всевышнего является определяющей для понимания трансмутации в иудео-христианской традиции, в связи с возвращением природе догреховного, первозданного состояния.

Заключение.

Исходя из всех вышеприведенных доводов можно придти к выводу о необходимости реалистического решения спора об онтологическом статусе универсалий в алхимии христианских докторов. К этому, прежде всего, подвигает тождество virtus алхимика и его Магистерия, а также специфическое влияние иудео-христианской традиции на понимание трансмутации.

Однако остается открытым вопрос о том, понимали ли сами авторы герметических трактатов эту связь? Я полагаю, что в большинстве случаев ответ будет отрицательным. Конечно, когда аутентичность трактата не вызывает сомнений, как скажем у Альберта Великого или Роджера Бэкона, трудно представить, что столь ученые умы не понимали эту связь. Однако, если взять подложные сочинения, то связь с автором, как правило, ограничивается номинальной ссылкой на авторитет, и редко прослеживается на уровне концепции. В таких случаях, скорее, срабатывало подспудное чувство несовместимости алхимии с номинализмом, нежели реальное осознание онтологической необходимости разрешения проблемы универсалий в пользу реализма.

Очевидно, к примеру, что идея множества имен и символов, относящихся к одной и той же тинктуре не сочеталась с «бритвой Оккама», а «осел Буридана» никогда не смог бы выбрать «первоматерию», описанную в многочисленных фолиантах и нигде явным образом так и не раскрытую. Принцип «темное через ещё более тёмное, неизвестное через ещё более неизвестное» (obscurum per obscurius, ignotum per ignotius), никак не сочетался с логикой, легшей в основание номинализма. Все эти препятствия вставали перед авторами подлогов куда раньше, нежели общие понятия.

Моя позиция в этом вопросе такова: реалистическое понимание онтологического статуса универсалий являлось необходимым условием обоснованности притязаний, вытекавших из герметической философии, однако осознание этой проблемы самими алхимиками в ряде случаев вызывает большие сомнения. Детальный анализ этого феномена окажется возможным только после кропотливого анализа всех трактатов xıı-xıv вв.

Список литературы.

Gilson E. The Christian Philosophy of St. Thomas Aquinas. New York, 1956.
Newman W. R. „Alchemical and Baconian Views on the Art/Nature Division‟, Reading the Book of Nature. Ed. A. G. Debus, M. T. Walton (Kirksville, Mo.: Sixteenth Century Journal Publishers, 1998). PP. 81-90.
Newman W. R. „Technology and Alchemical Debate in the Late Middle Ages‟, Isis, 80 (1989). PP. 423-445.
Pattison Muir M. M. „Roger Bacon: His Relations to Alchemy and Chemistry‟, Roger Bacon essays contributed by various writers on the occasion of the commemoration of the seventh centenary of his birth. Coll., ed. A. G. Little (Oxford, 1914). PP. 285-320.
Апполонов А. В. Латинский аверроизм xııı века. М.: ИФ РАН, 2004.
Аристотель. Сочинения. Том I. М.: Мысль, 1976.
Бэкон Р. Избранное. Под ред. И. В. Лупандина (М.: Издательство францисканцев, 2005).
Гермес Трисмегист. Золотой трактат в Studia culturae, 9. Пер. В. Н. Морозова (СПб.: Санкт-Петербургское философское общество. 2006). С. 291-317.
Душин О. Э. „Основоположения схоластического дискурса: проблемы и понятия средневековой мысли xııı-xıv вв.‟, Философия западноевропейского Средневековья. СПб.: Издательство СПбГУ, 2005. С. 154-210.
Родин А. В. Математика Евклида в свете философии Платона и Аристотеля. М.: Наука, 2003.
Сергеев К. А. Спецкурс <по алхимии> (в рукописи).
Пирс Ч. С. Принципы философии. СПб.: Санкт-Петербургское философское общество, 2001.

❧❧❧

В. Н. Морозов

Тень проблемы универсалий в алхимии христианских докторов.